Реликт (том 2) [Книги 4–6] - Василий Головачев

И Ставр, и Ян Тот, и Диего Вирт еще долго рассматривали бы поминутно меняющиеся пейзажи Орилоуха, но в один из моментов трансформации возле башенки метро, установленного, очевидно, много лет назад Греховым, возник, словно из-под земли, трехметровый, ажурный, ослепительно белый одуванчик, на котором восседала черная с золотом глыба чужанина.

— Прибыл наконец, — будничным тоном прокомментировал Грехов.

Ставр понял, что это Морион.

— На чем это он? Неужели у орилоунов существует транспорт?

— Это, собственно, и есть орилоун.

Чужанин слез с одуванчика, как большой и неуклюжий медведь, потопал к башне, а одуванчик вдруг превратился в друзу прозрачных кристаллов с тысячью мелких радуг в каждом.

Но и эту форму орилоун держал недолго, плавно преобразовал тело в снежную розу, потом в сложное переплетение цветов и снова стал одуванчиком, хотя несколько иных размеров и очертаний.

Ставр зачарованно смотрел на процесс трансформации орилоуна и не мог отвести взгляд.

Грехов открыл тамбур, чужанин протиснулся в башню, замер посередине. Между ними произошел быстрый разговор на сверхскорости, и, видимо, Габриэль знал другой способ связи с чужанами, потому что в пси-диапазоне Ставр их не услышал. Грехов повернулся к своей команде.

— Он говорит, что орилоуны не знают, куда ушли «серые призраки», но зато готовы указать нам дорогу к сооружению, которое оставили Сеятели в одном из шаровых звездных скоплений в Геркулесе. По земным каталогам это М13, двадцать три тысячи светолет от Солнца. Отсюда, с Орилоуха, примерно столько же.

— Что за сооружение? — заинтересовался Ян Тот.

— Подозреваю, что этого никто не знает. — Грехов снова обратился к чужанину, выслушал ответ. — На человеческий язык я бы перевел смысловое значение сооружения как «структурный стабилизатор». Но лучше поглядеть на месте, не так ли?

— Туда проложена ветка метро?

— Нет, придется преодолевать пространство варварским способом, на спейсере. — По мимике собеседников Грехов понял, о чем они подумали, и добавил: — Естественно, на спейсере орилоунов. Подходит нам такой транспорт?

— Прокатиться надо, — выразил общее мнение Диего Вирт. — Только не наткнуться бы на нагуаль.

Грехов вошел в метро и через несколько минут вышел с шестиногом, похожим на земного варана.

— Пойдет с нами.

— А-а, дракоша. — Диего Вирт шлепнул варана по морде, глянул искоса на Ставра. — НЗ, акваблок, кое-какое снаряжение. Мало ли что может пригодиться.

Это был передвижной склад с запасами сгущенной воды, энергоконсервов и пищи, приготовленной по технологии «джинн», то есть с применением субмолекулярного сжатия. Весил он по меньшей мере полторы тонны.

Не говоря ни слова, Грехов направился к тамбуру, за чужанином, который снова оседлал орилоунский одуванчик. Однако остальным не пришлось залезать на этот псевдоживой транспортный механизм. Стоило им выйти из башни метро (энергокостюм Ставра сам перестроил форму, защищая хозяина от местных условий: минус пятьдесят градусов по Цельсию, воздух — смесь гелия и водорода), как часть почвы под ними свернулась бутоном тюльпана и втянула команду в какой-то снежно-ледяной тоннель. Стены тоннеля помчались назад со все возрастающей скоростью, создавая иллюзию движения, хотя Ставр подозревал, что никуда они на самом деле не перемещались. Просто «мир живых формул» изменил свое состояние таким образом, чтобы совместились координаты месторасположения землян и планетарного «космодрома».

Тоннель изогнулся вниз, словно собираясь загнать людей в недра планеты, но это ощущение оказалось ложным — вынесло их на свет, на поверхность.

Пейзаж вокруг был уже другим, напоминал земной величественный заснеженный лес, только деревья в этом лесу на самом деле были орилоунскими аналогами спейсеров самых разных размеров, но одинаковой формы: остроконечная елка с невероятно сложным рисунком лап и иголок. Вероятно, орилоуны выращивали свои корабли, а может, синтезировали из тела планеты, применяя направленный процесс «кристаллизации».

— Если бы не наше задание, я бы здесь остался, — сказал Ян Тот. — Весь мир Орилоуха — гигантская овеществленная формула, вернее, математический процесс, изменяющийся со временем в соответствии с нуждами орилоунов, целенаправленных информпреобразований. Вот почему орилоуны так неохотно покидают свой мир.

— Почему же? — не понял Диего Вирт.

— Потому что каждый орилоун — лишь часть общей формулы, часть процесса, неспособная к законченному преобразованию, то есть к волеразумному действию. Ну, как бы часть тела, «усыхающая» при отделении. Они не могут долго находиться вне «общества», запас преобразований слишком мал для полноценного обмена информацией, и, достигнув «потолка», когда дальнейшие процессы обмена идти не могут, орилоуны «засыпают». — Ян подумал и добавил: — Или умирают. Для меня же самое поразительное состоит в том, что они все время изменяются, каждую секунду, каждый миг. Например, «конь», что принес на себе нашего Мориона, уже далеко не тот, что был вначале. Да, я бы остался здесь…

— В чем же дело? — спокойно отозвался Грехов. — Оставь двойника, для тебя они сделают исключение.

— Не понял!

— Мы для мира Орилоуха представляем посторонние включения, мусор, грязь, а вернее, нечто вроде информационного «вируса», искажающего адекватность и чистоту внутренних преобразований. Когда-то давно орилоуны весьма жестоко расправлялись с нашими разведчиками и контактерами, пока те не прекратили исследования.

— Что ж, если вы договоритесь с ними, я оставлю дубль, а на обратном пути заберу, — сказал Ян Тот.

Морион ждал товарищей возле одной из елок высотой в полсотни и диаметром основания в сто метров, Форма елки изменилась уже в тот момент, когда к ней приблизился чужанин, а когда подошли остальные члены экипажа, она и вовсе превратилась в сложнейший конгломерат морозных узоров. Чем-то этот конгломерат походил на «серого призрака» в момент размышления, и Ставр поделился впечатлением с Греховым.

— У тебя хорошая интуиция, — рассеянно сказал Габриэль, разговаривая одновременно с чужанином. — Сеятели — конечная стадия развития форм жизни, которое образует цепочку: Тартар — Чужая — Орилоух — цивилизация «серых призраков». Все они одного корня, но разного уровня выхода в наш мир. Сеятели эволюционировали на миллионы лет раньше, только и всего.

Ставр уже слышал подобную версию от Яна Тота, но, получив подтверждение Грехова, все же пережил несколько удивительных мгновений соприкосновения с тайной. Чужанин, Грехов и Ян уже скрылись в недрах орилоухского спейсера, а Ставр все еще дивился на него, пока развеселившийся Диего не подтолкнул Панкратова в спину: